Персонажи и прототипы романов марио пьюзо. Крестный отец Культовый ореол экранизации

Марио Пьюзо

Крестный отец

«За каждым богатством кроется преступление…»

О. Бальзак

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В здании 3-го нью-йоркского уголовного суда в ожидании процесса сидел Америго Бонасера; он жаждал отомстить людям, которые жестоко надругались над его дочерью, пытаясь обесчестить ее.

Судья, человек с грубыми чертами лица, засучил рукава своей черной мантии, будто собираясь собственноручно наказать двух молодых людей, сидящих на скамье подсудимых. Его лицо изображало холодность и даже гнев. Но это было фальшью, которую Америго ощущал, но которую в то же время не мог до конца постичь.

– Вы действовали как последние дегенераты, – жестким голосом произнес судья.

«Да, да, – подумал Америго Бонасера. – Звери. Звери.» Двое молодых людей с коротко подстриженными блестящими волосами и гладко выбритыми щеками скромно потупились и почтительно склонили головы.

Судья продолжал:

– Вы действовали как дикие звери, и ваше счастье, что вы не изнасиловали несчастную девушку, иначе я упрятал бы вас за решетку на двадцать лет. – Судья остановился, его глаза хитро блеснули из-под лохматых бровей в сторону мрачного Америго Бонасера, а потом уткнулись в стопку протоколов, лежавшую перед ним. Он скорчил гримасу и пожал плечами, показывая, что действует против своей воли.

– Но учитывая вашу молодость, безукоризненное прошлое и незапятнанную репутацию ваших семей, я приговариваю вас к трем годам заключения условно.

Только сорок лет занятия своим ремеслом не дали гримасе ненависти исказить лицо Америго Бонасера. Его дочь все еще находилась в больнице со сломанной челюстью, а эти звери уже выходят на свободу? Все это выглядело настоящей комедией. Он смотрел на счастливых родителей и родственников, которые сгрудились вокруг своих дорогих чад. О, теперь все они счастливы, теперь все они улыбаются.

Комок черной желчи подкатил к горлу Бонасера и с силой прорвался сквозь сомкнутые зубы. Он вынул белый носовой платок и поднес его к губам. Он стоял и глядел на двух паршивцев, которые уверенно прошагали в направлении к выходу, не удостоив его даже взглядом. Он позволил им пройти, не произнеся ни звука, и лишь крепче прижимая к губам чистый, пахнущий мылом платок.

Теперь мимо него проходили родители этих зверей, – двое мужчин и две женщины его возраста, но, судя по одежде, американцы с большим стажем. Они смотрели на Америго, и в их взглядах смущение смешивалось со странным презрением победителей.

Потеряв самообладание, Бонасера грубо прокричал:

– Вы у меня поплачете так, как я плачу теперь! Я заставлю вас плакать, как заставили плакать меня ваши дети.

Адвокаты подталкивали своих клиентов к выходу и не спускали глаз с молодых людей, которые было повернули обратно, пытаясь встать на защиту родителей. Служащий суда, огромного роста мужчина, рванулся к ряду, где стоял Бонасера, но в этом уже не было необходимости.

Развалившись на красной кушетке, Джонни Фонтена тянул шотландское виски прямо из бутылки, время от времени промывая глотку ледяной водой из хрустального бокала. Было четыре часа утра, и его воображение лихорадочно рисовало картины, одну страшнее другой, как он убивает свою блудную жену. Пусть только вернется домой. Было слишком поздно звонить первой жене, чтобы спросить ее о детях, а звонить кому-либо из друзей в момент сплошных неудач было просто нелепо. В свое время они прыгали бы от радости и гордости, позвони он им в четыре утра, а теперь они даже не скрывают, как им скучно с ним.

Потягивая виски, он услышал звяканье ключей, но продолжал пить, пока жена не вошла в комнату и не оказалась рядом с ним. У нее было лицо ангела, живые голубые глаза, нежное и хрупкое, но совершенное по форме тело. Сто миллионов мужчин были влюблены в лицо Маргот Аштон и платили за то, чтобы видеть его на экране.

– Где ты шлялась, черт побери? – спросил Джонни.

– Пришла прямо с оргии, – ответила она.

Она явно недооценила его возможности. Он рванулся к столу и схватил ее за глотку, но близость прекрасного лица и голубых глаз выветрила остатки злобы и снова сделала его беспомощным. Она совершила новую ошибку, насмешливо улыбнувшись. При виде занесенного над его головой огромного кулака, она закричала:

– Только не в лицо, Джонни! Я снимаюсь в фильме.

Она засмеялась. Он ударил ее кулаком в живот, и она упала. Вот он уже ощущает ее дыхание и опьяняющий запах духов. Он молотит кулаками по ее рукам и смуглым атласным бедрам. Он бил ее точно так, как в свое время, будучи подростком, в одном из кварталов бедноты Нью-Йорка, избивал своих сверстников. Удары болезненные, но не оставляют никаких следов в виде выбитого зуба или сломанного носа.

Он бил ее недостаточно сильно. Он не мог бить сильнее, и она насмехалась над ним. Она лежала, раскинув руки и ноги, шелковая юбка задралась выше колен, и в перерывах между приступами смеха, она пыталась вызвать в нем желание:

– Ну иди же сюда, воткни его. Воткни его, Джонни, ведь именно этого ты хочешь.

Джонни Фонтена встал. Он ненавидел женщину, лежавшую на полу, но ее красота служила ей защитой. Маргот повернулась набок и с изяществом балерины встала на ноги. Она начала пританцовывать вокруг Джонни, по-детски напевая: «Джонни, не больно, Джонни, не больно». Потом с грустью в голосе произнесла:

– Жалкий и несчастный выродок. Ах, Джонни, ты всегда был и останешься глупым и романтичным итальянцем. Даже любовью ты занимаешься, как ребенок. Тебе все еще кажется, что с женщиной спят, как в песнях, которые ты любил петь.

– Бедный Джонни, будь здоров.

Она шмыгнула в спальню и заперла за собой дверь.

Джонни остался сидеть на полу, уткнувшись лицом в ладони. Безнадежное отчаяние одолевало его, но железное упрямство, которое не раз помогало ему устоять в джунглях Голливуда, заставило его поднять телефонную трубку и заказать такси, которое должно его было отвезти в аэропорт. Только один человек способен его спасти. Он вернется в Нью-Йорк. Он пойдет к тому единственному человеку, у которого найдется достаточно силы, ума и любви, чтобы помочь ему. Он пойдет к крестному отцу Корлеоне.

Пекарь Назорине, такой же пухлый и грубый, как его огромные итальянские булки, ругал свою жену, дочь Катерину и помощника Энцо. На Энцо была форма военнопленного с зеленой лентой на рукаве, и он не без основания опасался, что вспыхнувшая ссора задержит его и не позволит вовремя добраться до Гувернор-Айленд. Как и тысячи других военнопленных итальянцев, которым было выдано разрешение на работу, он жил в постоянном страхе, что это разрешение будет отнято. И потому маленькая комедия, которая здесь разыгрывается, может превратиться для него в серьезное дело.

Разгневанный Назорине спрашивает:

– Ты обесчестил мою семью? Ты оставил моей дочери подарочек на память о себе? Ведь ты хорошо знаешь, что война кончилась, и Америка вышвырнет тебя пинком в зад в твою вонючую деревню в Сицилии!

Энцо, низкорослый, но очень сильный парень, приложил руку к сердцу и едва не плача сказал:

– Падроне, матерью божьей клянусь, никогда не злоупотреблял я вашим великодушием. Я люблю вашу дочь всей душой и прошу ее руки. Я знаю, что у меня нет никаких прав и что если меня пошлют в Италию, я никогда не сумею вернуться в Америку. И тогда я не смогу жениться на Катерине.

Жена Назорине, Филомена, вступила в спор без выкрутасов:

– Брось ты эти глупости, – сказала она своему тучному мужу. – Ты хорошо знаешь, что ты должен сделать. Оставь Энцо здесь, отправь его к нашему родственнику в Лонг-Айленд.

Катерина плакала. Раздутый живот и настоящие усики над верхней губой сильно безобразили ее. Никогда не найти ей такого красивого мужа, как Энцо, никогда не встретить ей мужчину, который бы с такой любовью и благоговением ласкал самые интимные места ее тела.

– Я поеду в Италию, – визжала она. – Если не оставишь Энцо здесь, я сбегу с ним.

Назорине бросил на нее лукавый взгляд. Его доченька – «горячий пирог». Он видел однажды, как она трется своими пухлыми ягодицами о взбухшую ширинку Энцо, который стоял сзади нее, чтобы наполнить корзины горячими хлебами. Если он не предпримет надлежащие шаги, горячий хлеб этого мерзавца будет в ее печи. Надо оставить Энцо в Америке и сделать его американским гражданином. Только один человек способен уладить это дело. Дон Корлеоне.

Америго Бонасера сидел в Третьем отделении уголовного суда города Нью-Йорка, дожидаясь, когда свершится правосудие и возмездие падет на головы обидчиков, которые так жестоко изувечили его дочь и пытались над нею надругаться.

Судья, внушительный, важный, поддернул рукава своей черной мантии, словно бы вознамерясь собственноручно разделаться с двумя юнцами, стоящими перед судейским столом. Тяжелое лицо его застыло в высокомерном презрении. И все же сквозила во всем этом некая фальшь, Америго Бонасера чуял ее нутром, хотя пока еще не мог осмыслить, в чем дело.

Вы поступили как последние подонки, - резко сказал судья.

Да, думал Америго Бонасера, да, именно. Скоты. Животные. Юнцы - глянцевые шевелюры модно подстрижены, на умытых, гладких мордах постное смирение - покаянно понурили головы.

Судья продолжал:

Вы вели себя как звери в лесу - ваше счастье, что вам не удалось обесчестить бедную девушку, не то отправил бы я вас за решетку на двадцать лет. - Он выдержал паузу, мазнул лисьим взглядом из-под сурово насупленных бровей по изжелта-бескровному лицу Америго Бонасеры, нагнулся к столу со стопочкой судебных решений. Потом нахмурился еще сильней, пожал плечом, как бы превозмогая естественный гнев перед лицом необходимости, и закончил: - Однако, принимая во внимание ваш возраст, вашу не запятнанную прежде репутацию и доброе имя ваших родителей, а также учитывая, что закон, в неизреченной мудрости своей, не призывает нас к мести, я приговариваю каждого из вас к трем годам тюрьмы. Условно.

Лишь сорокалетняя профессиональная привычка управлять своей мимикой дала силы похоронщику Бонасере скрыть прилив негодования и злобы. Его дочка, юная, хорошенькая, еще лежит в больнице со сломанной челюстью, а этим скотам, этим animales, позволяют гулять на свободе? Значит, перед ним ломали комедию. Он смотрел, как сияющие родители сбились тесной кучкой возле своих ненаглядных чад. Еще бы им не сиять, им есть чему радоваться.

Едкая горечь подступила к горлу Бонасеры, рот за стиснутыми зубами наполнился кислой слюной. Он выдернул из нагрудного кармана полотняный белый платок и прижал к губам. Так и стоял, когда те два молодчика, бесстыжие, наглые, с усмешечкой прошли мимо по проходу и даже не взглянули в его сторону. Он пропустил их без единого звука, только крепче зажал себе рот крахмальным платком.

Следом прошли родители - двое мужчин и две женщины, одних лет с Бонасерой, только одеты как коренные американцы. Эти на него поглядели - сконфуженно, но и с вызовом, с каким-то затаенным торжеством.

Не в силах сдерживаться, Бонасера подался вперед к проходу и хрипло прокричал:

Вы у меня еще поплачете, не мне одному лить слезы - еще наплачетесь от меня, как я наплакался от ваших деток!

Адвокаты, шедшие следом за своими клиентами, подтолкнули их вперед, юнцы, в стремлении заслонить родителей, отступили назад; в проходе образовалась пробка. Огромный судебный пристав проворно двинулся загородить собою выход из того ряда, где стоял Бонасера. Но это оказалось излишним.

Все эти годы, прожитые в Америке, Бонасера веровал в закон и порядок. Того держался, тем и преуспел. И сейчас, хотя у него мутилось сознание от дикой ненависти, ломило в затылке от желания кинуться, купить оружие, застрелить этих двух мерзавцев, Бонасера повернулся к своей ничего не понимающей жене и объяснил:

Над нами здесь насмеялись.

Он помолчал и, решившись окончательно, уже не думая, во что ему это обойдется, прибавил:

За правосудием надо идти на поклон к дону Корлеоне.

В Лос-Анджелесе, среди кричащей роскоши гостиничного люкса, Джонни Фонтейн глушил виски, как самый заурядный обманутый муж. Развалясь на красном диване, он пил прямо из горлышка и, чтобы отбить вкус, сосал талую воду, макая лицо в хрустальное ведерко с кубиками льда. Было четыре часа утра, и его пьяному воображению мерещилось, как он будет расправляться со своей блудной женой, когда она вернется. Если она вообще вернется. Слишком поздно, а то недурно бы звякнуть первой жене, узнать, как поживают его дочки, - звонить друзьям его что-то не тянуло с тех пор, как дела пошли скверно. Было время, когда им лишь польстило бы, вздумай он позвонить в четыре утра, в восторг пришли бы; теперь нос воротят. А ведь подумать только, до чего близко к сердцу принимали невзгоды Джонни Фонтейна самые блестящие кинозвезды Америки, когда он шел в гору. Даже забавно.

Снова припав к бутылке, он услышал наконец, как жена поворачивает ключ в двери, но не отрывался от горлышка, покуда она не вошла в комнату и не стала перед ним. Такая красивая, с ангельским личиком, томными фиалковыми глазами, хрупкая, тоненькая, с точеной фигуркой. Миллионы мужчин во всем мире влюблялись в лицо Марго Эштон. И платили за то, чтоб увидеть его на экране.

Где шаталась? - спросил Джонни Фонтейн.

Так, трахалась на стороне, - сказала она.

Она неверно рассчитала, он был не настолько пьян. Перемахнув через журнальный столик, он сгреб ее за ворот платья. Но когда к нему приблизилось вплотную это волшебное лицо, неповторимые глаза, вся его злость иссякла, он размяк. Она насмешливо скривила губы - и опять просчиталась: Джонни занес кулак.

Только не по лицу, Джонни, - взвизгнула она, - я же снимаюсь!

И все это сквозь смех.

Удар пришелся ей в солнечное сплетение; она упала. Он навалился сверху, и она задохнулась, обдавая ему лицо своим сладостным дыханьем. Он осыпал тумаками ее плечи, бока, загорелые шелковистые бедра. Тузил ее, как когда-то давно, уличным сорвиголовой, дубасил нахальных сопляков в «адской кухне» трущобного Нью-Йорка. Больно, зато без серьезных увечий вроде выбитых зубов или сломанной переносицы.

И все же он бил ее вполсилы. Не мог иначе. И она открыто куражилась над ним. Распластанная на полу, так что парчовое платье задралось выше пояса, она хихикала, поддразнивая его:

Ну, давай, Джонни, иди ко мне. Вставляй ключ в скважину, тебе ведь только того и надо.

Джонни Фонтейн встал. Убить ее мало, эту тварь, неуязвимую за броней своей красоты. Марго перекатилась на живот, упругим прыжком вскочила на ноги и, пританцовывая, кривляясь как девчонка, пропела:

А вот и не больно, вот и не больно.

Потом серьезно, с печалью в обольстительных глазах, прибавила:

Балда несчастная, весь живот отдавил, прямо как маленький. Эх, Джонни, век тебе оставаться слюнявым теленком, ты и в любви-то смыслишь не больше малолетка. До сих пор воображаешь, будто женщины с мужчинами и впрямь занимаются тем, про что ты мурлыкал в своих песенках. - Она покачала головой. - Бедненький. Ну, будь здоров, Джонни.

Она вышла в спальню, и он услышал, как щелкнул замок.

Джонни сел на пол и закрыл лицо руками. От обиды, от унижения его охватило отчаяние. Но недаром он был выкормыш нью-йоркских трущоб, старая закваска, которая помогла ему когда-то выжить в дремучих джунглях Голливуда, заставила его теперь снять трубку и вызвать такси, чтобы ехать в аэропорт. Один человек еще мог его спасти. Нужно было лететь в Нью-Йорк. К этому человеку - единственному, у кого он найдет силу и мудрость, которых ему сейчас так недостает, и любовь, которой еще можно довериться. К его крестному отцу, дону Корлеоне.

Пекарь Назорин, кругленький и румяный, как его пышные итальянские хлебы, все еще припудренный мукой, обвел грозным взглядом свою жену, дочь Катарину, засидевшуюся в невестах, и Энцо, работника своей пекарни. Энцо успел переодеться в форму военнопленного, не забыв нарукавной повязки с зелеными буквами ВП, и стоял теперь, маялся, боясь опоздать к вечерней поверке на Губернаторов остров. Подобно тысячам пленных итальянцев, которых каждый день отпускали под честное слово на работу к хозяевам-американцам, он жил в вечном страхе, как бы не лишиться этой поблажки. И потому нехитрый фарс, который разыгрывался сейчас, был для него делом серьезным.

Оценил книгу

Феноменально.

Феномен №1.
На календаре 31 декабря. Кто-то спешит домой с работы, кто-то режет салаты, кто-то собирается в гости, а я сижу и читаю «Крестного отца». У меня осталось всего несколько часов, чтобы дочитать книгу в 2014 году. Я спешу. Отчасти потому, что уже несколько лет как завела себе традицию Новый год встречать новой книгой. Отчасти потому, что книга неимоверно интересна. Телевизор молчит. Я не смотрю любимые советские фильмы, не смотрю китчевые современные. Я читаю. Я просто не могу оторваться. Как мне удалось дожить до моих лет настолько дремучей, что о «Крестном отце» и доне Корлеоне я знала исключительно понаслышке? Что-то там про лошадиную голову, «коза ностру» и «залечь на тюфяки». Даже фильм не видела.

Феномен №2.
Чем объяснить популярность подобных тем у вполне себе мирного населения? Я прекрасно помню первый показ Бригады. Смотрели все, от пенсионерок до школьников. В перерывах между лекциями только и разговоров было о Саше Белом. Корлеоне далеко не Робин Гуд. Могу предположить, что сила и ум обладают огромным притяжением. И эстетика. Надо признать, что сицилийская мафия имеет свои стиль, даже лоск. Дорогие костюмы, сигары и шляпы это вам не бритоголовые братки.

Феномен №3.
При всей моей нейтральности по отношению к героям, их жизням и смертям (не раз и не два вспомнилась песня Шнура «Никого не жалко») я могу сказать, что этот роман один из интереснейших, что мне довелось прочитать в уходящем году. Историй «пацан к успеху шел» куча. Но этот роман нечто большее. Это исторический срез. Наглядное пособия того, как выходцы из крошечной Сицилии получили закалку огнем и мечом настолько мощную, что смогли подмять под себя половину бизнеса в Америке. Всё это было очень познавательно. Я искала голливудскую изнанку у Буковски, а нашла её здесь. Неудивительно. Везде, где крутятся большие бабки, можно найти людей Корлеоне. Кстати, очень странно, что совершенно не затронута тема спорта. Возможно, в те времена он еще не был так коррумпирован. В отличие от системы. Правосудие и справедливость. Закон и порядок. Государство и Корлеоне, соответственно.

Феномен №4.
Самый раздражающий для меня персонаж – Кей Адамс. Не предатели, не бандюки (а это бандюки, как ты их не наряди). Бабенка. Я ей не верю. Не верю, что она была настолько тупа, чтобы не понять, чем занимается её муж. Она заняла для себя удобную позицию страуса, пока факты не вытащили её башку из песка за волосы. И тогда она встала в оскорбленную позу. Она-то чистенькая. Малодушие и ханжество. И ведь приперлась таки обратно, кто бы сомневался.

Феномен №5.
Крайне поучительная вещь. Вито Корлеоне – мудрый человек. У него учились сыновья. У него каждому есть, чему научиться. И речь сейчас не о криминале, а о психологии взаимоотношений. Кстати, я не увидела никакой романтизации мафии у Пьюзо. Корлеоне очень красиво говорит о дружбе. Немногословно, но эффектно. Но из всего романа становится очевидно, что его дружба - это в первую очередь тонкий и точный расчет. Ты мне, я тебе. Чем больше обязанных тебе людей, тем надежнее ты стоишь на ногах. В ходу и рэкет, и убийства, и погромы конкурентов. Какое уж там благородство. Естественно, когда ты забрался на вершину криминала, то доказывать свое право вожака приходится силой. Ради семьи? Да полно. Меня умилял этот эвфемизм "заработать на кусок хлеба". Да, в какой-то момент точка невозврата была пройдена, с этой темы уже так просто не соскочить. Заслужить право выращивать помидоры можно только оставив после себя наследника, передать ему все дела. Но будем откровенны, всё это потому, что именно такая жизнь нужна была человеку.

Оценил книгу

Роман Марио Пьюзо «Крестный отец» завораживает своей правдоподобностью. Во время чтения проникаешься переживаниями каждого персонажа, с легкостью воображая кипящую вокруг жизнь. И это потрясающее умение автора не оставлять никого в тени. Любому из персонажей посвящено свое количество строк, благодаря чему с легкостью можно вообразить и почувствовать характер личности.

Пьюзо в своей книге показал, что мафия это не только беспощадные убийцы и гангстеры, но и доны с доброй душой, осознающие истинные жизненные ценности. На первом месте семья, потом, конечно же, дружба. А далее все остальное. Но больше всего впечатляет, как в книге показано, что такое настоящая дружба. Как же не хватает понимания сего в нашем мире, сегодня и сейчас. Вот бы все ценили дружбу так, как ее ценит дон Карлеоне .

Дружба – это все. Дружба – это больше чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья.

Что же насчет мафии? Можно рассуждать так, что человек, делающий добро с пистолетом в руках все равно является злом. Верно. Но что делать, когда нет выбора? Когда тебя окружает по-настоящему беспощадное зло, а ты безоружный со своим добром можешь только сдаться и умереть. Выхода нет. В подобной ситуации ты либо берешь оружие и заручаешься поддержкой друзей, чтобы уничтожить врагов и защитить свою семью, либо ты просто слишком слаб и не в состоянии защитить своих близких. Все действия Карлеоне во благо семьи, и в их мире без уничтожения врага не обойтись.

Один законник с портфелем в руках награбит больше, чем сто невежд – с автоматами в руках.

Но все же сила дона не только в оружии и поддержке друзей, основная сила – в умении грамотно рассуждать, продумывать тщательно все детали и уговаривать собеседников. И, конечно же, ни от кого не зависеть.

Суметь бы, думал он, умереть со словами: «Жизнь так прекрасна», и тогда все остальное неважно. Проникнуться бы верой в себя - тогда прочее не играет роли.

Гениальные слова. Роман «Крестный отец» полон подобных фраз, которые со временем стали крылатыми. Данная книга – это предложение Марио Пьюзо , от которого невозможно отказаться.

Можно бесконечно долго спорить о том, что лучше – книга или фильм, и каждый, почти наверняка, останется при своем мнении. Как человек, с удовольствием прошедший через роман Марио Пьюзо уже после неоднократного просмотра экранизации, могу высказать лишь восхищение литературным оригиналом. Вне всяких сомнений и в кино и в литературе и раньше были яркие значимые эпопеи о преступном мире и итальянской мафии в частности. Автору, пожалуй, удалось вывести эмоциональное отождествление читателя и героев на качественно новый уровень. Даже персонажи, не всегда прописанные с необходимый скрупулезностью, в контексте описываемых событий, вызывают живой интерес. Хочу добавить, что сюжет фильма довольно точно следует букве оригинала, где-то сокращая его, а где-то внося очень удачные, как показало время, коррективы. Хотя для перепрочтения я запланировал оригинал Пьюзо на английском, не нашел его по справедливой цене в печатном варианте и еще раз насладился версией в переводе (Сычева, Забелин).

Хотя Марио Пьюзо порадовал миллионы читателей по всему миру еще несколькими яркими романами об организованной преступности (Последний дон, Омерта), его обессмертила именно история о семействе Корлеоне. Один из залогов успеха литературных произведений – момент, когда читатель начинает отождествлять себя с героями на страницах. Примечательно, что практически все герои Godfather, так или иначе, являются преступниками, за исключением женских, детей. Автор окунает нас в омут преступной империи, ведомой многовековыми традициями, борьбой за место под солнцем и американский образ жизни, желанием защитить свою семью. Животная конкуренция и естественный отбор позволила Вито Корлеоне стать одной из самых влиятельных фигур Соединенных штатов. Возникает резонный вопрос, как можно сопереживать преступникам, мафиози, убийцам, лжесвидетелям. Все дело в уникальном закулисном мире, напоминающем придворные интриги Дюма и Дрюона, который вырывает обывателя из его привычной среди обитания, предлагая стать немым участником чего-то значимого. Пьюзо умело потакает нашему подсознательному интересу к людям, которые, пускай и преступными средствами, смогли подмять действительность под себя.

Отличия фильма от книги

В книге Америго Бонасера получил аудиенцию у Дона подчеркнуто последним, так как Вито Корлеоне холодно относился к непочтительности гробовщика, дочь которого была крестницей жены дона.

Тому Хэгену по книге 35 лет весной 1945 года, как и Сонни. Его прошлое значительно дополнено. Если в фильме все представлено так, что Сонни нашел маленького мальчика на улице, у Пьюзо ни были одногодками и уже друзьями около года, на момент, когда Том стал сиротой. Кроме прочего, в романе уделено важное значение назначению Хэгена консильери при доне Корлеоне. По традициям итальянской мафии, советником главы семейства может быть только чистокровный сицилиец. К слову, поездка в Голливуд к шишке продюсеру стала первым важным поручением Тому на новом посту.

В фильме значительно сокращена линия бывшего советника дона, Дженко Аббандандо , который, после двадцати лет верной службы советником семье Корлеоне и многолетней болезни, находится на смертном одре. Дон Вито берет троих сыновей и даже Джонни Фонтейна в больницу, прямо после свадьбы дочери, и все они отдают почтение бывшему консильери. По экранизациям мы помним парня и лавку его отца, а также первые шаги в бизнесе с импортом оливкового масла, получившее фамилию как раз Дженко.

Джек Уоллес , который стал камнем преткновения в карьере Джонни Фонтейна в 1945 году, в книге имел более широкие связи, чем озвучено в фильме. Подчеркивается его важный пост помощника президента США по военной пропаганде, а также знакомство с директором ФБР Эдгаром Гувером. Вместе с этим, у Пьюзо и разговор с Хэгеном вышел более длинным и содержательным. Том намекал на возможные проблемы с профсоюзом, и, с другой стороны, на возможную поддержку в финансировании того самого фильма, где мог бы сыграть Фонтейн.

В оригинале сразу после покушения на отца, Санни всерьез обдумывал, кто из ближайшего окружения могу предать семью. Так как он сразу внес в свой черный список водителя и телохранителя Паоло, человека Клеменцы, то и тучный капо попал под подозрение. Он раньше поручился за парня, выдвинув его на одну из важнейших должностей, и обладал необходимой властью, чтобы поспособствовать перевороту изнутри. Санни через свои связи попросил проверить звонки обоих за последние месяцы. С Клеменцой все оказалось впорядке – ничего подозрительного, а вот Паоло звонили несколько раз из телефона автомата напротив одного из зданий дона, в том числе прямо накануне покушения.

Персонаж Паоло Гатто существенно упрощен в экранизации. Он был не только водителем и телохранителем, но одним из доверенных лиц Питера Клеменцы, которому было не так легко подобрать замену (которой после стал Рокко Лампеоне). Двадцатишестилетней парень имел в подчинении бойцов семьи и был довольно амбициозным, в плане продвижения по иерархии. Именно ему Клеменца перепоручил найти двух надежных людей, которые смогут разобраться с обидчиками дочери Бонасеры и не переусердствовать.

Когда Майкл приехал в больницу и не обнаружил охрану у отца, и после неприятной встречи с полицией и капитаном Макклоски, к нему подоспели на помощь люди Клеменцы и его адвокат, а не Том Хэген. Хотя суть осталась та же – офицера поставили перед фактом, что прибыли частные детективы с разрешением на ношение оружия, а Майкла нужно отпустить.

Книжному Джонни Фонтейну уделено куда большее внимание – целые части глав и даже одна полностью. Раскрывается его неудачная связь с голливудской девицей, которая ни во что не ставит бывшую звезду. Есть целая линия с бывшей женой и детьми. Также, помимо гарантии роли в перспективном фильме, дон Корлеоне позже решил позаботиться о том, чтобы Джонни получил премию Оскар, несмотря на противодействие все того же продюсера Джека Уолеса.

Линия с устранением Майклом турка Солоццо и продажного капитана Макклоски немного отличается в двух вариантах. У Пьюзо водителем неприметной машины, которая привезла к назначенному месту сына дона, а после забрала его, вызвался сам старик Тессио. Внутри ресторанчика Лазурная луна в Бронксе был как минимум один человек Солоццо, который дал понять своему шефу, что туалет проверял, а после выстрелов он показал пустые руки и отстранился от происходящего.

Хронология событий и биографии героев заметно отличаются в книжном и экранном вариантах. У Пьюзо маленький Вито Андолини вынужден был уехать в Соединенные штаты в двенадцать лет, а не в девять. Кроме того, линия с убийством матери и будущей местью некому сицилийскому дону Чичо добавлена уже в экранизации. В книге мать намеренно и спланировано отослала сына к дальним родственникам по фамилии Абандандо, с сыном которого они станут лучшими друзьями. Уже в восемнадцать женился на девушке из Италии Кармеле, которой было шестнадцать. Через два года, то есть в двадцать, родился первенец Санни. Спустя еще пять лет на свет появился мальчик Фредо. Когда Санни было двенадцать, то есть в 1922, он привел домой своего друга Тома Хэгена, своего одногодку. В 1945 году им обоим уже по тридцать пять лет, то есть заметно больше, чем в фильмах. Я был просто удивлен отсутствием в сети именно книжной биографии и хронологии – везде уже адаптация по фильмам. Так что я приведу то, что мы можем узнать конкретно из текста оригинала.

1890 – Вито Андолини родился в городке Корлеоне

1902 – После жестокого убийства отца, отослан матерью в Соединенные штаты

1908 – Женится на красивой и хозяйственной итальянке Кармеле

1910 – В семье появляется первенец Сантино

1915 – В семье рождается второй ребенок – мальчик Фредерико

1919 – Вито избавляется от местного вымогателя Фануччи и, вместе с друзьями, берет контроль над районом.

1933-1935 г.г. – Война семьи Корлеоне с одним из главных преступных авторитетов в Нью-Йорке и стране – Маранцелло. После победы, дон подминает под себя игорный бизнес.

В оригинале обстоятельства устранения Фануччи отличаются от последующей адаптации. Вито выбрался из собственного дома по крышам, но, добравшись до района, где жила жертва, спустился на безлюдную улицу, перешел ее и спрятался сразу в подъезде. В фильме же он попал в жилой дом с крыши и встретил вымогателя у двери дома. Пьюзо объяснил обстоятельства пустынностью улицы и безразличием, которое проявили к произошедшему местные жители, не желавшие даже вызвать полицию, так как сами были не в дружбе с законом. Также Санни спустя годы признался, что проследовал за отцом и стал свидетелем той расправы.

— Коппола полностью опустил линию доктора Юлиуса Сегала, который стал новым ухажером Люси Манчини, после убийства Санни. Он также помог Джонни Фонтейну с его проблемой с голосом, посоветовав операцию.

— Пьюзо уделяет прилично внимания семейству Бокиччио, которое пользовалось уважением среди американских преступных организаций. Довольно замкнутое сообщество, где близкие кровные узы обеспечивали чистоту семьи. Они заслужили себе репутацию, в частности, как посредники в решении деловых вопросов между нью-йоркскими семьями. Они оставили своего заложника у Клеменцы, во время встречи Майкла с Солоццо. Если бы Корлеоне причинили вред, был бы убит член семьи Бокиччио, и они не остановились бы до исполнения кровной мести. После убийства Санни, окрепший дон созвал совет всех крупных семей. Оппоненты опасались расправы, но привлечение Корлеоне семьи Бокиччио, в качестве посредников, сбавило напряжение.

— В фильме как таковой серьезной войны между семьями мы так и не увидели. О предстоящих трудностях говорит Клеменца Майклу, Санни сообщает о сотнях бойцов на улицах, которые выслеживают Бруно Таталья и Солоццо, но кровопролития не показывают. В книге же пять семей действительно ополчились против Корлеоне. Взаимно ущемлялись интересы, находили мертвых людей, перекраивались сферы влияния, устраивались профсоюзные забастовки, проблемы с полицией.

— Возвращение Майкла Корлеоне в Соединенные штаты в экранизации прошло без шероховатостей – хватило крепкого слова его отца о предпринимаемых усилиях. В оригинале полиция так просто не слазила с дела расправы над Солоццо и особенно своим капитаном. Газетные статьи повлияли на происходящее, но детективы опрашивали свидетелей, в том числе есть сцена с приездом в родной город Кей Адамс, искали улики. Дон долго искал подходящее решение и в итоге, снова же, выручило семейство Бокиччио. Один из ее членов уже был приговорен к электрическому стулу за три убийства и взял на себя расправу на Солоццо и Макклоски, в обмен на пожизненную заботу о его семье. И даже после возвращения Майкла, предпринимались максимальные меры безопасности, в том числе от полицейской расправы.

— В оригинале встреча Майкла и с Кей после его возвращения в штаты прошла при других обстоятельствах. Девушка узнала от мамы Корлеоне по телефону, что сын уже как полгода дома и приехали к ним в Лог-Бич. Там на кухне они и свиделись, впервые за три года. Также перед решением связать себя узами брака, состоялся отчасти откровенный разговор, где будущий молодой Дон сказал, что берет дела семьи в свои руки, что его отец всегда был бизнесменом, что сам Майкл хочет другого будущего для своих детей, и что Кей может стать вдовой в любой момент.

— У Пьюзо Тессио предложил своему новому дону встречу с Барзини уже после похорон отца, а не на похоронах, как показано в фильме.

— Моу Грин, убийство которого у Копполы состоялось в один день, с улаживанием прочих семейных дел, как часть большого плана. В книге же с ним расправились немного раньше, причем не на сеансе массажа в глаз, а в роскошном голливудском особняке его любовницы – известной кинозвезды.

— Во время улаживания дел семейства, в романе, среди глав семейств Нью-Йорка, были устранены только Филипп Таталья (из пистолета, а не автомата, четырьмя выстрелами, но тоже в постели с молодой девушкой) и Барзини. Остальные доны были впечатлены случившимся и стали на сторону семейства Корлеоне, вновь консолидирующему силу. Что касается самих двух семейств, их оставшиеся руководители, в частности капитаны, даже полностью присягнули. Вместе с отрядами, на верность вчерашним врагам.

— В книге, почти в самом конце, была сцена откровений между Томом Хэйгеном и Кей Адамс. Она поняла, что муж лгал ей, и что он убийца и гангстер. Более того, в последнее время она ударилась в католичество, и каждый день ходила в церковь. Том не напрямую, но подтвердил, что расправа над Карло Рицци – дело рук семьи. Вместе с тем, он убедил девушку, что она должна вернуться, что и произошло.

— В тексте дон Вито Корлеоне также отошел в иной мир в собственном саду, но не во время игры с внуком – тот нашел умирающего дедушку уже после падения, когда выбежал в сад. У отца быстро оказался Майкл, и умирающий дон сказал фразу: как же хорошо – жить.

— В книге образу Люки Брази уделено куда больше внимания – его то и дело вспоминают в разговорах, даже после смерти. На Сицилии Майкл узнает от бывшей повитухи, жившей четверть века назад в США, что Люка приказ убить своего же ребенка, новорожденного от ирландской проститутки.

Культовый ореол экранизации

Хотя сейчас я не стал бы утверждать, что все, от мала до велика, знакомы с самым знаменитым и узнаваемым фильмов об организованной преступности, еще лет 10 назад, до нового витка в развитии Marvel, Disney и Pixar, в моем окружении трудно было найти подростка, который, по крайней мере, не слышал заветное сочетание «Крестный отец». Часть потенциальных зрителей, и это касается не только культовой работы Копполы, всегда отсеивалась от одного упоминания о трехчасовой продолжительности – знаю десяток ярких примеров и мне такая неоправданная предубежденность всегда дарила улыбку. В данном конкретном случае, насыщенность сюжета интересными моментами многократно превосходит опасения.

Говоря о таком гибком, на самом деле, понятии, как культовый статус, мы обычно подразумеваем формирование определенной субкультуры из миллионов поклонников, а также завидное количество упоминаний конкретного художественного творения. Не нужно связывать свою жизнь с кинематографом, чтобы констатировать факт, что за сорок с небольшим лет, фильм Копполы получил какое-то невероятное количество упоминаний и цитирований, причем эти заимствования почти сразу вышли за рамки отдельного жанра или кино, как общественного явления. Даже Роберт Де Ниро, в последствии придавший львиную долю обаяния второй части, на моей памяти поучаствовал как минимум в двух картинах, пародирующих сцены из Крестного отца. В «Анализируй это» цитирование оригинального фильма 1972 г. стало определенным лейтмотивом, во многом благодаря чему, собрало неплохую кассу денег и зрительских симпатий. А одна из самых узнаваемых сцен в кино, была по-комедийному обновлена. В «Маленькие Факеры» также не упустили возможность поиронизировать над нарочитой серьезностью произведения Пьюзо и экранного варианта Френсиса Форда Копполы.

За десятки лет, прошедших с момента эпохального шествия «Крестного отца» в кинотеатрах, фильм буквально разобрали на цитаты и отдельные сцены, которые можно часто встретить в разного рода субъективных топах и подборках фильмов: самые узнаваемые выражения, герои и антигерои, диалоги и сцены, лучшие экранизации. Другими словами, игнорирование этой картины негласно считается плохим тоном. Если не вдаваться в крайности, мне всегда было интересно, при всех бесконечных отговорках, которые люди находят, оправдывая свою лень и безынициативность, как может не возникать, на протяжении долгих лет жизни, интерес к подобным работам в кино – хотя бы на том основании, что окружение и сейчас интернет, почти навязчиво подталкивают к действию. Конечно, нельзя оскорблять людей и считать и вешать многозначительный ярлык невежда – лучше доступными понятными доводами обратить внимание человека на фильм.

Фактор, обеспечивший успех фильму Копполы в долгосрочной перспективе – практически уникальный пример успешной сиквелизации. широко известные бесчисленные сравнения двух частей, спор о выборе лучшей и восхищение. Таким образом, действие на экране разворачивается на протяжении трех часов, а рассказанная история продолжает жить и развиваться – сначала в вашей голове, дергая за нити эмоций, а затем выходит за рамки жанра кино в большой свет. Приобретает порой причудливые вариации и продолжает поддерживать сильнейший зрительский, да и просто обывательский интерес.

Давайте обратимся к четырем, обычно приводим мной, рейтингам:

Как видим, оценки критиков, и признание сотен тысяч зрителей говорят сами себя и в данном случае, что интересно, скептикам трудно сослаться на субъективность каждого отдельного человека – в большинстве случаев, активные обыватели сферы кино, снова же подталкивают к необходимости знакомства с фильмом. К вышеупомянутым тезисам об упоминаниях в культуре, добавлю, что успех фильма стал во многом определяющим для картин схожей тематики. Работой Копполы вдохновлялись и вдохновляются десятки режиссеров и деятелей кино, технических специалистов и сценаристов. Из приятных исключений из правила старшего брата можно вспомнить разве что Мартина Скорсезе, который нашел, хоть и не под влиянием Крестного отца, свой путь в гангстерском кино и в этом новом направлении стал таким же почитаемым культовым творцом.

Примечание. В 2006 году в течение около недели знакомился с игровой адаптацией фильма от гиганта коммерции Electronic Arts — The Godfather: The Game. Было однозначно интересно окунуться в оживший мир культовой истории и, несмотря на абсолютно проходной сюжет, тесно завязанный на оригинальном фильме, опыт могу назвать интересным. Сегодня игра точно не покажется достойной времени, но девять лет назад с интригой наблюдал за расширенным вариантов известных сцен. Будучи малозначимым членом группировки Корлеоне, нужно было, среди прочего, доставить раненого Дона в больницу, отбить атаку убийц, подложить в ресторан пистолет для Майкла, отрезать и доставить в постель продюсера голову лошади. А вот весь остальной процесс в открытом мире, будучи жалким подобием GTA, сводился к уничтожению бойцов других семейств, причем в каких-то невообразимых, со счетом на сотни, количествах. В меню игры, как сейчас помню, по мере прохождения открывались видеофрагменты из оригинального фильма, а для озвучки были приглашены некоторые актеры, как Джеймс Каан, Роберт Дювалл, Эйб Вигода (Тессио) и даже Марлон Брандо (успевший перед кончиной озвучить часть текста, которую, из-за плохого качества, ввиду болезни звезды, пришлось переозвучить с помощью нанятого актера).

Книги очень часто становятся зеркалом, которые отражают определенный этап эпохи. Одной из культовых книг прошлого века можно назвать книгу Марио Пьюзо «Крестный отец». Именно в середине прошлого века на пике своих возможностей и сил находились мафиозные кланы, которые из тени практически управляли миром.

Тема мафии и преступных организаций всегда влекла умы читателей, ведь запретный плод так сладок. Тем ценнее становится книга «Крестный отец», где автор выстроил целый мир мафиозного клана Америки – семьи Корлеоне.

Автор детально проработал историю, описал атмосферу преступного клана, да и жизни того времени, что с трудом верится, что Вито Корлеоне и его империя являются плодом воображения. При чтении, полностью погружаешься в мир коррупции, нелегальных игр и ставок, что невольно переносишься в то время, где тебя спокойно могли расстрелять среди бела дня.

Марио Пьюзо очень детально проработал главных персонажей, показывая их не просто с разных сторон, а их эволюцию. Автор отошел от привычного описания преступности того времени, когда другие писатели писали хронологию событий по полицейским отчетам. Марио Пьюзо сделал упор на иерархии семейства и самого синдиката, на взаимоотношениях, которые играют главную роль.

Вито Андолини подростком попал в Америку, где решил начать жизнь с чистого лица, и взял себе новую фамилию – Корлеоне. И если с самого начала он планировал жить честно, то Америка в эпоху Великой депрессии, просто толкнула его на путь преступника. Но Вито никогда не был простым гангстером. Он слишком умен и знает цену услуг. Дон Корлеоне строил свою империю долгие года, пока его семья не стала самой могущественной из Пяти семейств Нью-Йорка. Имея для прикрытия легальный бизнес, дон Корлеоне играл важную роль в правительстве и силовых структурах.

Именно дон Корлеоне больше всего ценит семью и дружбу. Он готов оказать помощь каждому, кто попросит его об услуге, а взамен пообещает свою дружбу и верность. Дон Корлеоне почти никогда не отказывает просящим, что и стало его главной силой. Образ главы мафиозного клана удивителен, читая о нем, нельзя не восхищаться им. Умный, сильный, властный, не знающий пощады к врагам, он представляет собой живое воплощение могущества и ума. Дон Корлеоне, не просто отец своим детям, он Крестный отец для каждого, кто нуждается в его помощи.

После Вито Корлеоне не последнюю роль играют его сыновья – Санни, Фредо и Майкл. И ещё названные сыновья – Том Хейген и Джонни Фонтейн. Мы поговорим лишь о Майкле.

Майкл – младший сын дона. Он единственный, кто мог противоречить отцу и имел силы отстаивать свою точку зрения. С самого начала он не хотел идти по стопам отца, хотя именно он подходил больше всего на роль приемника главы мафиозного клана. Он вопреки отцу ушел на фронт, решил связать свою жизнь с американкой и отказался принимать участие в преступных делах семьи.

Но воспитание отца и его уроки не прошли даром, именно поэтому, когда пришло время отстаивать честь семьи и отомстить за отца, именно Майкл вышел на первый план. Ему пришлось воочию увидеть прошлое отца, а вернее его историческую Родину – Сицилию. Именно там он встретит свою любовь, которая закончится трагично. Все события приводят Майкла в кресло дона Корлеоне. Он готов пойти на все, чтобы все враги семьи понесли заслуженное наказание. И снова семья выходит на главенствующее место.

Удивительно, как в книге про мафиози автор выводит на новый уровень темы семьи и дружбы. Без этих двух составляющих просто невозможно существовать. В мире, где полно зла, несправедливости, предательства, только семья и друзья имеют значение. Только ради них и за них нужно бороться. А предателям никогда не прощают их ошибки. Что бы ни случилось, месть будет подана. А пока месть будет остывать, врагам сделают предложение, от которого нельзя отказаться.

Так и книга «Крестный отец» Марио Пьюзо – предложение, от которого невозможно отказаться!

А чтобы дополнить картину, которая открывается на страницах книги, обязательно посмотрите фильм Френсиса Форда Копполы «Крестный отец». Режиссер практически полностью воссоздал историю, а самое главное, в фильме очень ярко прослеживается эволюция героев. Этот фильм, как и книга, по праву считаются лучшими!